Читать интересную книгу Lai`a Gol - Елена Квашнина

Какое-то время Алекс задумчиво смотрела на его широкую спину, затем печально покачала головой, словно расставаясь мысленно с каким-то видением прошлого.

— Найди Серёгина, — твёрдо сказала она. — Сегодня ночью организуем поход вниз по реке. Там же и Рождество встретим. Вопросы есть?

— Есть, — Н'Кай разогнулся и вытер руки старым полотенцем. — Что такое Рождество?

* * *

Ромнии… Н'Кай говорил о ромниях. Букет получился что надо, Сорел даже залюбовался. Вначале ему было жаль обрывать белые, чуть подсвеченные розовым полутоном, крупные цветки, но затем оказалось, что на ветвях их так много, что они даже мешают друг другу, заслоняя солнечный свет, и большой беды от того, что их станет немного меньше, явно не предвидится. Напротив, в следующий раз растение расцветёт ещё красивее.

Он хорошо помнил, куда направилась Лея, и выбрал для себя тот же путь, нелогично надеясь, что ей не пришло в голову свернуть с узкой, едва заметной тропы и отправиться на поиски приключений в самую чащу. Проходя мимо растянувшегося на берегу реки Джона, Сорел спрятал за спиной букет и направился к краю леса. Полковник приоткрыл один глаз, букета не увидел и спокойно задремал снова.

Полчаса спустя Сорел вышел к той самой апельсиновой рощице. И замер, с изумлением созерцая открывшуюся его глазам волшебную картину. За те три с лишним — да что там, почти четыре! — года, что он прослужил на «Худе», ему довелось побывать на множестве самых странных и красивых планет, но такого он не видел ещё никогда. В полуденном сиянии солнечного света, падающего на землю сквозь смыкающиеся над головой кроны апельсиновых деревьев, плавно кружились белые невесомые лепестки, укрывая траву под ногами нежным дрожащим туманом. Казалось, что время здесь остановилось, и даже звуки окружающего мира не проникают сквозь невидимый барьер, спрятавший это удивительное место от постороннего вторжения… очень, очень много лет назад. Возможно, ещё до той страшной войны, что искорёжила судьбы миллионов людей почти за два века до его рождения. Картина была нереальной до жути, она завораживала, словно приглашая отречься от собственного «я» и раствориться в кружащемся хороводе лепестков, чтобы стать частью этого мира и остаться с ним… навсегда.

Да ну вас к ситхам ромуланским. Я и так уже стал частью этого мира, однако большое спасибо за предложение.

Сорел прошёл вперёд и погладил ствол ближайшего деревца. Ветви едва заметно вздрогнули, осыпая его водопадом лепестков. Сорел чихнул, и очарование исчезло, уступив место бесконечному удивлению и преклонению перед многообразием проявлений жизни во Вселенной.

— Кто здесь? — раздался за его спиной испуганный голос.

Оглянувшись, он увидел Лею, протирающую глаза. И как это он не заметил её сразу? Наверное, она заснула в высокой траве, а он тут прёт как бронетранспортёр, хоть бы раз под ноги глянул. Хорошо хоть не наступил, вот это была бы романтика, одного мата на полчаса приватной беседы, обо всём остальном я просто молчу…

— Ты…? — Лея невольно пригладила волосы, мысленно готовясь к тяжёлому разговору.

Сорел решительно шагнул вперёд, опускаясь на одно колено, и протянул ей ромнии.

— Это тебе. Хм… Я что хотел сказать… Ты самая красивая, самая умная и самая смелая девушка из всех, что я когда-либо встречал в своей жизни. Не сказать, конечно, чтобы примеров было такое уж множество, — добавил он вполголоса, — но до тебя им всем очень и очень далеко. Например, ни одна из них не пришла бы тёмной ночью утешать никому не нужного капитана службы безопасности, когда на небе светит Т'Хут в полную фазу, а кругом воют ле-матьи, а у капитана такое настроение, что он, того и гляди, сам завоет почище ле-матьи… Опять же ни одна из них не ломанулась бы врукопашную с клингонкой, отстаивая честь и достоинство своего однокурсника. И, наконец, ни одна из них не прибегает по ночам к своему мужу с единственной целью спрятаться у него под одеялом от грозы, потому что ни с какой другой точки зрения он её на данный момент не интересует… А ещё я хотел сказать, что очень тебя люблю. Всё.

— Сорел, — мягко произнесла Лея и улыбнулась — непонятно, непривычно — как взрослая женщина, совершенно определённо знающая себе цену. — На самом деле ты хотел сказать совсем не это.

— Да… Нет — я хотел тебе это сказать! Просто я думал… мне казалось, что ты и так всё это знаешь.

— Я знаю, — она сжала в руках букет и зарылась лицом в прохладные лепестки. — Но тебе следовало сказать это хотя бы однажды. И неплохо бы ещё до свадьбы.

— Я понимаю, — он низко опустил голову, что испокон века считалось на Вулкане жестом покорности и отчаяния. — Прости. Через три года тебе предстоит сделать Выбор. Ты… не оставишь меня?

— Прекрати! — Лея подняла его голову за подбородок и внимательно посмотрела в глаза. — А теперь послушай меня. Ты — самый красивый, самый… хм… полагаю, слово «умный» здесь неуместно… хватит ржать!.. самый смелый и, вообще, самый классный парень из всех, что я встречала в своей жизни — думаю, тебя не особо заботит, в какой именно. Так уж вышло, что я вообще ни кого до тебя не любила. Честно говоря, под конец я уже начала подумывать, что просто на это не способна. Обычный моральный урод с врождённой атрофией некоторых чувств. В наше время это было обычным делом — кто-то рождался без совести, кто-то без морали, а я вот — без любви… Я была не в обиде, знаешь ли. По крайней мере, я могла чувствовать и понимать многие другие вещи — радость жизни, настоящую дружбу, красоту окружающего мира — многим в ту пору не было дано и этого, так что я имела не так уж и мало, поверь. Конечно, этот мир куда как более справедлив к своим детям, и всё-таки… что-то подсказывает мне, что, если бы не ты, особых перемен я бы не почувствовала. Возможно, я встретила бы множество интересных людей. Возможно, стала бы неплохим офицером. Возможно, даже совершила бы подвиг. Но вряд ли бы кого-то полюбила. Ты — исключение. Ты не вписываешься в привычные рамки. Ты невозможен, нелогичен и не предусмотрен судьбой. Как и я. Нас ведь обоих не должно было быть, верно? Я угадала? Я не должна была родиться, а ты не должен был выжить. Мы идеально подходим друг другу, и уж конечно, ни в одном ночном кошмаре не являлась мне мысль о том, что можно оставить мужчину одного во время церемонии Выбора!…А ещё я хотела сказать, что очень тебя люблю. Всё.

— Даже не думал, что столь долго откладываемое неприятное объяснение может оказаться таким вдохновляющим, — пошутил Сорел, обнимая её за плечи.

— Наверное, это потому, что к собственно объяснению ты пока ещё не приступил, — невозмутимо парировала та, перебираясь к нему на колени. — Не знаю, что там у тебя за страшная тайна, но от твоих ментальных попыток её от меня утаить болит голова и ноют зубы.

— Обещаю впредь вести себя хорошо, — кротко пообещал Сорел, что вызвало у Леи грустную усмешку.

— Позволь мне в это не поверить, дорогой мой… — она протянула руку и осторожно погладила его по лицу, затем взъерошила непослушную чёлку надо лбом и вздохнула. — Что ж… теперь скажи мне то, что действительно собирался сказать, когда шёл сюда. В конце концов, ты обещал.

— Да, — Сорел нервно сглотнул и отвернулся. — Я хочу рассказать тебе о своём… секрете. Конечно, мне следовало сказать тебе об этом раньше, но… пойми меня — это позор всего рода Т'Гай Кир, так что говорить об этом не так-то просто. Честно говоря, я ещё ни с кем не обсуждал этот вопрос. Даже с Т'Киа, а уж с ней по части вытягивания информации из собеседника вообще, по-моему, никто сравниться не может. Ты понимаешь меня, курсант?

— Понимаю, командир, — она серьёзно посмотрела ему в глаза. — Не бойся. Я же аалс. А кто ещё, кроме аалсов, умеет понимать вулканцев с полуслова?

* * *

— …То есть вы хотите сказать, что за все четыре года ни разу не праздновали Рождество? — поразилась Алекс. — Серьёзно?

— Я - ни разу, — равнодушно отозвалась Тира. — А что такого?

— Нет, мы, конечно, отмечали что-то там такое… чисто календарное, — пожала плечами Эван. — Всё-таки наша приёмная мать — человек. Но, если честно, нас с Леей не очень-то волновало, в честь чего раз в году у нас в комнате появляется гора разноцветных коробочек со всякими интересными вещами. Это если не считать дней Рождения, — добавила она, подумав.

— Несчастные сиротки, — насмешливо протянула Алекс. — Что вас при таком раскладе вообще волновало?

— Ну, не скажи. Лею, например, всегда волновало отсутствие ёлки — в подобных вопросах она жуткий консерватор. Один раз она даже предложила использовать в этом качестве Сэлва, но мама оказалась резко против, да и отец как-то уж слишком коварно поинтересовался, через какое место мы ему собираемся гирлянду подключать…

— А Сэлв?

— Ну, ты как будто Сэлва не знаешь. Предложи ему Лея принять участие в ограблении торгового флота ференджей, он только и спросит, кого на дело берём и когда выступаем.